Глава 7. Трагедия на Луне

     23
     Странная ситуация у нас была не только с домом Вебсика. Взять, к примеру, Славу Серегина. Официально его «похоронили», речи произнесли, по гипервидео показали, а он – жив! И он теперь мог сходить посмотреть на свой памятник. СБ тут, похоже, совсем «пересекретилось», вытравив все упоминания о Славе из отчетов - в них он был просто «биологическим объектом». Ивин, комментируя все это, рассказал мне, как коллеги из Академии не раз уже интересовались источником его «биологического объекта». Но пока спасала завеса секретности. Я могу понять, что СБ в самом начале думало о  Славе как монстре каком-нибудь, но сейчас-то чего?! Ростислав Петрович, как он сам сказал нам, оформил Славу в СБ на статус «полевого агента», что давало ему основание не заострять проблему документального подтверждения личности. 
     Сегодня мы впервые разместили наших ребят в «приемной» Вебсика. Он сам попросил об этом, причем сказал, что палатка на полянке и зала в доме им больше не нужны. Палатка была тотчас убрана к великой радости Пуся и Джеки, которые там собрали своих уже изрядно выросших отпрысков. Как я понимаю, наши «собакисы» открыли свою «школу», жаль, что ни мне, ни Владе посмотреть на это толком не довелось – мы были заняты кристаллами с Луны.
     - Они гораздо меньше размером, чем твой кристалл из кофра, - сказала Влада, рассматривая внутренности наконец пришедшего к нам контейнера с Луны. 
     Шел он дольше обычного, почему-то Ри решил его отправить не через СБ, а обычной службой доставки. Действительно, если «мой» кристалл был в высоту сантиметров пять, то эти – меньше сантиметра. И они были разные: один  - прозрачный, другой - черный. 
     - Помнишь рукопись предка Кобелевича, где тот барон в руке темный кристалл светлым делает? – спросил я.
     Влада не помнила, и мне пришлось сходить в гостиную, взять папку и отыскать этот текст. 
     - Может, это какая-нибудь экстрасенсорная очистка, - предположила она, когда я закончил чтение. – Был темным, стал – прозрачным…
     Вместе с контейнером прибыли и записи пояснений. Я запустил ридер и мы внимательно выслушали и просмотрели информацию. Оказывается, сами по себе как черные, так и прозрачные кристаллы были совершенно нейтральны. Эффект записи и передачи возникал только у пары черного и прозрачного кристаллов, если они соприкасались, как выяснил Ри. В мемориале эти кристаллы выполняли декоративные функции:  из них на гранях формировались длинные «нити». Некоторые пары кристаллов были установлены без зазора, вплотную. Ри - молодчина,  не поленился и уточнил количество таких пар – 37. Была приведена и схема их расположения на мемориале – хаотично, конечно, но в одном месте, как раз на стене, если смотреть прямо на нее, четко рисовался план шестиугольника с трехгранной пирамидой внутри.
     Я взял коммуникатор и заказал связь с Томасом. Через некоторое время Луна отозвалась, но это был не он.
     - Доктор Кивин, я – ассистент администратора Лунопорта, - сообщила мне девушка, чем-то напомнившая по облику журналистку Яан. – Томас Ри сегодня выходной, но почему-то перевести на него вызов не удается. Я чем-нибудь могу быть вам полезна?
     - Нет, спасибо, я хотел поговорить с администратором Ри. Поставьте на ожидание, хорошо?
     Она кивнула и изображение погасло, сменившись заставкой «Ожидание ответа». 
     - Передавать и записывать что-либо могли только кристаллы из этой нашей схемки, - сказал я Владе. – Есть идея. Запросить у Ри достаточное количество и расставить их на полу в зале ожидания вокзала примерно так, как они стоят на Луне. А потом взять обруч и попробовать.
     - Можно, - согласилась Влада. – Если для проявления таких свойств им не нужны низкие температуры и вакуум открытого пространства, то может сработать. Другой вариант – по очереди извлекать эти парные кристаллы из схемы на Луне и смотреть за изменениями. Но для этого надо быть на Луне, а я связана учебой и очередной курсовой. Ты же не поедешь без меня, верно?
     Этим она давала четко понять, что одного на Луну она меня отпускать не собирается.
     Загудел коммуникатор.
     - Извините, доктор Кивин, - возникла снова та девушка, - служба безопасности сообщила о пропаже контрольного сигнала администратора Ри. Спасатели уже вылетели в район его местонахождения по последнему пеленгу.
     - Мемориал? – коротко спросил я.
     Девушка кивнула. Я попросил ее подключить меня к каналу спасательной группы.
     - Он погиб, - тихо сказала Влада. 
     Я посмотрел на нее. Она сидела, словно окаменев, перед экраном, а ее большие сразу потемневшие глаза словно видели сквозь него то, что происходило там, на Луне. На щеке заблестела мокрая дорожка…
     Через пятнадцать минут это же подтвердили спасатели.  В Томаса ударил микрометеорит, когда он вышел из транспортера в скафандре проверить расстановку своих приборов. Защитное поле во время своих измерений он не ставил. Как все нелепо…
     На следующий день на площадке перед санаторием Космофлота опустился уже знакомый нам по прошлой поездке дисколет СБ. Мы вылетели на Луну втроем – я, Влада и Ростислав Петрович. 
     24
     На этот раз мы летели спецрейсом прямо до Луны. Я сидел между Ростиславом Петровичем и Владой, все молчали и думали о своем. Одно из свободных кресел занимали памятные венки. На их лентах были какие-то слова, но мне были видны лишь фрагменты. Пилот обнаружил себя из своего массивного кресла только один раз перед отлетом, когда испросил у Ростислава Петровича разрешение на старт. Басовитый вой стартовой тяги сменился еле слышным свистом маршевого двигателя – мы легли на курс к Луне.
     Так, почти не разговаривая друг с другом, и долетели.
     Проводили Томаса по «звездному обряду», нас никто не упрекал, но чувствовалось, что все его знакомые связали его гибель с нами. И было тяжело смотреть им всем в глаза. Подруга Томаса – смуглая девушка из сектора геологоразведки, ее Ханни звали, – передала Ростиславу Петровичу его дневники, в которых, как оказалось, он записывал все очень подробно. Мы все понимали, что исследования у мемориала надо было продолжить, но энтузиастов из местного персонала пока не объявлялось. Только перед самым нашим отлетом вдруг Ханни подошла к Ростиславу Петровичу и попросила с ней переговорить. О чем они говорили, он пока нам с Владой не сказал.
     Весь обратный перелет мы просматривали записи Томаса. В них много места занимали выписки о шаманских обрядах с кристаллами, Владу, похоже, это здорово заинтересовало.
     - Юр, - спросила она. - Помнишь, когда Меер нам рассказывал, то он кажется упомянул о том, что они начали быстро стареть и поэтому ускорили свои попытки в сохранении разумов?
     Я порылся в памяти. Да, вроде было что-то такое. А потом вдруг понял, к чему клонит Влада.
     - Ты хочешь сказать, что они попали не под замедление, а под ускорение времени?
     - Угу, кивнула она. – Тут Томас пишет, что кристаллы связаны с чакрами, замедление их вращения – старит быстрее, ускорение – наоборот, задерживает старение. И шаманы это знали. И, видишь, он тут нашел, что использовалось четное или нечетное число кристаллов. Четное – ускоряло старение. Нечетное – задерживало. А, прикинь-ка, в нашем рисунке на полу в вершинах как раз нечетное число…
     - В мемориале были пары кристаллов, они только нечетное могли дать в общей сумме, - ответил я. – Томас только набросал выявленную конфигурацию разброса парных и лишь в одном случае увидел «нашу» фигуру… Мне почему-то кажется, что тут все много сложнее, чем просто геометрия…
     - Ребята. – подал, наконец, голос Ростислав Петрович, - через неделю Ханни прилетит к вам в Загорный, она хочет принять эстафету от Томаса в исследованиях и иметь от него ребенка. На мой взгляд, ей тогда надо повременить с эстафетой. Влада, помоги ее уговорить, ладно?
     В желании Ханни иметь общего малыша с Томасом ничего странного не было. После периода катастроф на Земле был создан единый криогенофонд, все земляне хранили там свои генопробы, сдаваемые через каждое десятилетие, начиная с профотборной медицинской диагностики. Те, кто выбирал опасные профессии или отправлялся в опасные экспедиции, сдавали и страховые пробы. Иметь желаемого малыша Ханни могла. Ростислава Петровича беспокоил риск �...

Ознакомительный отрывок 50% закончился